Должен ли врач вести здоровый образ жизни?

Мы поговорили с врачами разных специальностей и узнали, что они думают о сверхожиданиях от них, как относятся к соблюдению здорового образа жизни и почему для них так ценно доверие пациентов.

Мы задали экспертам следующие вопросы:

Людям свойственно многое идеализировать, в частности профессии. Особенно профессию врача. В вашей практике было такое, когда пациент не видел границу между специалистом и человеком? Идеализация может доходить до крайностей. Например, раз врач-диетолог, то у него не должно быть лишнего веса, раз врач-психотерапевт, то у него не должно быть личных проблем и т. д. Есть ли / бывал ли прессинг от того, что пациент в первую очередь думал о вас как о человеке, а не как о враче, и предъявлял претензии не к работе, а к вашей личной жизни? И все-таки должен ли врач быть примером для пациентов и вести здоровый образ жизни? Где, на ваш взгляд, та грань, которая мягко и понятно объясняет пациентам, что врач — тоже человек?

Далее публикуем ответы наших собеседников.

Дарья Кусевич ревматолог, руководитель направления «ревматология» Клиники доктора Аникиной, м. н. с. лаборатории остеоартрита ФГБНУ НИИР им. В. А. Насоновой

Ожидания пациента всегда несколько предвосхищают возможности врача. Это нормально. Это нужно проговорить, чтобы сразу начинать работу честно. Иногда на это уходит не одна и не две консультации.

Недавно пациентка так и спросила: «У вас красивые руки, а почему у меня кривые?» Иногда говорят: «Вы не представляете, как это больно». Или намекнули, что боль от копания картошки мне никогда не понять. Врачу здесь важно не выпадать из профессионального поведения и спокойно возвращаться к работе с пациентом и стратегии его лечения.

Врачу, по моему мнению, следует пользоваться знаниями, которые дает медицинское образование: беречь свой организм, кожу, своевременно лечить инфекции и обращаться к стоматологу. Вся профессия погрязла в нелюбви к себе, хотя, казалось бы, мы больше всех об этом знаем.

Да и еще раз да: правильное питание, спорт и бережное отношение к здоровью должно быть обязательно. Даже если у врача есть хронические заболевания или неидеальные формы, принципы ухода за собой обязаны присутствовать!

Границы врач должен уметь расставлять сам. Никто за него не будет догадываться, когда удобно или неудобно звонить / писать, дать / не дать личный номер телефона для связи и т. д. В начале общения с пациентом мы проговариваем эти правила.

Михаил Хорс аддиктолог, клинический психолог, реалотерапевт, общественный деятель, писатель

Я не очень помню, чтобы в моей практике пациенты пытались перейти границу. Они идут ко мне как к специалисту. Но есть другое: иногда знакомые пытаются воспользоваться моими профессиональными качествами и навыками, потому что «ты ж психолог». Эта фраза — притча во языцех.

Честно говоря, я не вижу ничего странного или идеалистического в том, чтобы приходить к диетологу и видеть, что у него нет лишнего веса. Мне кажется еще желательнее, чтобы у этого диетолога когда-то был лишний вес, а он с помощью своих диет и технологий от него избавился. Я бы искал именно такого человека, а не того, кто сидит с толстым животом и рассказывает мне о том, как важно соблюдать правильное питание.

Но то же самое и в психотерапии, и в психологии. Человек может быть непроработанным, а в нашей профессиональной среде это считается важной частью профессиональной этики. Другой вопрос, что эта проработанность не обязательно должна быть полной.

То есть как диетолог, так и психолог имеют право быть не в идеальном состоянии. Но он может — и это важно — быть на один-два шага впереди своего пациента, чтобы его увлекать за собой, иначе это неискренняя позиция. Сложно помочь человеку, если ты не прошел через то же самое и не можешь подать пример.

Врач тоже человек, он имеет право на зависимости. Но был такой врач-академик Федор Григорьевич Углов. Он в 90 лет пересаживал людям сердца. Не пил, не курил, пропагандировал здоровый образ жизни. Я считаю, что это лучший пример врача. Но все такими, конечно, быть не обязаны. И значимая часть врачей, к сожалению, это демонстрирует. Но я все же считаю, если врачи будут примером здорового образа жизни, то и люди у нас будут болеть гораздо меньше.

Анастасия Княжева акушер-гинеколог, врач ультразвуковой диагностики ГБУЗ «ГКБ им В. П. Демихова ДЗМ»

Если бы я была диетологом, то, будь у меня лишний вес, вряд ли я смогла бы пропагандировать здоровый образ жизни человеку, который пришел ко мне с такими же проблемами. Потому что все-таки должно быть доверие пациента к врачу. А какое может быть доверие, если врач сам не может справиться со своими проблемами?

Что касается меня как гинеколога, никто не может узнать, все ли в порядке в моей репродуктивной системе. Поэтому лично ко мне я не вижу каких-то сверхожиданий от пациентов.

Я стараюсь пропагандировать здоровый образ жизни сама и среди моих пациенток. Например, беременным рекомендую соблюдать полноценный рацион, не прибавлять в весе, корректировать, если есть лишний вес.

Если бы я сама была полной, думаю, мне было бы тяжелее об этом говорить, я не была бы так внушительна в своих словах и не так убедительна.

Не могу сказать, что на меня оказывали давление, но комментарий «ой, какая вы молодая!» мне не очень приятен, потому что пациент делает вывод о моей компетентности по возрасту. Были еще такие комментарии: «колкий взгляд», «слишком строгая», «слишком требовательная». Например, последнее замечание высказала одна из беременных пациенток и после этого ушла от меня.

Я считаю, что врач должен быть примером для пациентов, потому что медицина должна заниматься профилактикой заболеваний, а не лечением уже наступивших. Профилактика заболеваний — здоровый сон, здоровая еда, физическая нагрузка, отсутствие стресса. Если все эти четыре составляющих как-то негативно сказываются на враче (в виде лишнего веса, например), то все слова о ЗОЖ будут звучать не очень убедительно. 

И я пойму пациента, который будет сидеть у этого врача и думать: «Да зачем мне все это нужно?» Потому что врач в этой ситуации не сможет нормально замотивировать пациента. Но это касается только внешней стороны вопроса.

Где та грань? Это все зависит, наверное, от человека. Если пациент задает какие-то личные неуместные вопросы на приеме, врач имеет право пресечь эти вопросы и сказать, что пациент переходит границы.

Светлана Бронникова клинический психолог, эксперт по интуитивному питанию, психотерапевт, автор книг

Я не врач, я психолог. И психологам в этом отношении достается едва ли не больше всех. Есть у нас даже внутрицеховая шутка: «Ты ж психолог». От нас ожидают, что мы будем всегда спокойны, как Будда. От нас ожидают, что мы будем иметь совершенную личную и семейную жизнь, что наши дети будут демонстрировать образцы послушания и воспитания.

Психологов идеализируют очень сильно и где-то бессознательно — похоже, до сих пор приравнивают к магам и колдунам. Мол, ты что-то такое делаешь непонятное, от чего человек начинает лучше себя чувствовать. Так что да, психологов люди очень идеализируют, нам от этого приходится нелегко.

На самом деле психологи такие же люди: они влюбляются, разводятся, ссорятся, они бывают эмоционально неотрегулированны, они принимают импульсивные решения. Просто психолог — это человек, который знает, как с этим справляться. Поэтому не стоит искать в жизни психолога недочеты и на этом основании делать выводы о его профессионализме. Личная жизнь психолога может не иметь никакого отношения к профессии. Напротив, тяжелые ситуации, с которыми сталкиваются психологи и психотерапевты в жизни, помогают им еще лучше лечить своих пациентов, еще глубже понимать человеческую природу. Потому что они проживают эти трудности на собственном опыте.

К сверхожиданиям я отношусь с пониманием. Это совершенно нормально для человека, который решился обратиться за помощью со своей болью, со своей проблемой, ожидать от того, кто в состоянии помочь, почти совершенства. И после оказанной помощи пациент еще больше нас идеализирует: «Раз ты мне помог, значит, ты действительно какой-то удивительный волшебный человек».

Но то, что я отношусь к этому с пониманием, не означает, что я с этим соглашаюсь, не означает, что я позволяю пациентам видеть во мне едва ли не бога. Наоборот, те виды психотерапии, которые я практикую, особенно подчеркивают, что мы все совершаем ошибки. И очень часто какая-то неловкая, неудачная ситуация, мелкая проблема в ходе лечения (например, случилась пробка на дороге и ты опаздываешь на сессию, или вдруг забываешь, что обещал выслать пациенту раздаточный материал по домашней работе, которую он должен сделать к следующему занятию) создает неприятность, после которой пациент говорит: «О, как я в вас разочарован». И тут-то появляется возможность начать настоящий человеческий диалог. Да, я тоже человек. Да, я тоже совершаю ошибки. Да, ты пришел на прием не к магу и волшебнику, не к человеку, который может все, а к обычному человеку, который совершает ошибки. А теперь давай поговорим о твоих ожиданиях от других людей и о том, как ты с этими ожиданиями справляешься.

В психотерапии личное и профессиональное оказываются как будто бы сплавлены вместе. Именно поэтому вся психотерапия, которая начиналась с психоанализа, изначально отделяла человека-психотерапевта от профессионала-психотерапевта. Очень подчеркивалось, что пациент ничего не должен знать о своем психоаналитике, о его личной жизни — настолько, что традиционные фотографии семьи, мужа, детей, которые обычно стоят на рабочем столе у многих людей, запрещались.

Пациент не мог знать, какие книги психоаналитик читает, что он делает в свободное время, чем увлекается. Психоаналитик должен был быть чистым листом, на который пациент проецирует свои переживания.

Но с тех пор за почти 200 лет мир чрезвычайно изменился. И сегодня мы все являемся в той или иной степени жертвами социальных сетей, и, конечно, наши пациенты еще до того, как к нам прийти, гуглят нас и читают то, что мы пишем в социальных сетях.

Многие следят за нашими публикациями. С некоторыми пациентами нередко моя сессия начинается с того, что пациент говорит: «Вот тут вы написали что-то о политической ситуации в стране / пандемии / школьном образовании / других проблемах, которые меня волнуют. Я по этому поводу думаю вот это…» Бывает, обмолвишься в социальных сетях, что заболела, и пациентка с высоким уровнем тревоги пишет: «Светлана, может, мы отменим встречу, потому что вы плохо себя чувствуете?» От этого, конечно, очень сложно, потому что невозможно все время четко отслеживать, как отзовется любое твое слово, сказанное в публичном пространстве, на каждом из твоих пациентов. Поэтому ощущаешь давление и еще большую ответственность за свои слова.

Но при этом я подчеркиваю всегда: несмотря на то что я чувствую эту ответственность, брать на себя обязательства — говорить то, что вам нравится слышать вне пределов нашего сеанса, — я не могу. У меня есть политические предпочтения, есть ценности, которые вы можете не разделять, есть хобби, которые могут вам не нравиться. Соответственно, принимать это или нет — решать вам, вы взрослый человек, у вас есть этот выбор.

Предыдущие вопросы были о том, имеет ли право врач или парамедицинский специалист быть человеком. Конечно! Имеет ли он право делать ошибки? Конечно! Имеет ли он право вести свою собственную жизнь, в которой он может проявлять разные человеческие эмоции и качества? Конечно!

Некоторая толика ханжества свойственна всем людям. Мы с большой готовностью проповедуем ценности, в правильности которых мы не сомневаемся, а когда доходит до практики, иногда сливаемся. И вот здесь я к себе отношусь очень строго и транслирую своим подписчикам в блоге и пациентам, что я такая же, как вы.

И в этом смысле я питаюсь ровно так, как я рекомендую питаться вам. Я точно так же организую свое активное движение, как я рекомендую организовывать его вам.

Мне кажется, это очень важно. Это про аутентичность специалиста, про его генуинность — если мы хотим быть аутентичными, мы должны практиковать то, что мы проповедуем. Если мы будем такими, нам будут доверять. А доверительные отношения специалиста и пациента — это уже как минимум 70% успеха.